среда, 30 октября 2019 г.

Достоевщина

цикл Желтая стрела: части   2   3   4   5   6   7   8    10  

тюрьма Moshannon Valley, Пенсильвания 
автор: Роман Вега 

Фото: PD

Бургомистр: "Прежде всего, будьте добры, говорите потише, по возможности без жестов, двигайтесь мягко, и не смотрите мне в глаза."
Ланцелот: "Почему?"
Бургомистр: "Потому что нервы у меня в ужасном состоянии, я болен всеми нервными и психическими болезнями, какие есть на свете, и, сверх того, еще тремя, неизвестными до сих пор."
          - Евгений Шварц, "Дракон"


В 2012-м, в нью-йоркской следственно-пересыльной тюрьме MDC Brooklyn, за наш "русский" стол были допущены не только "русские", но и другой достойный интернационал, — чтобы помогали держать оборону. В результате полугода интриг и позиционных боев, нами были отвоеваны у арабов и негров два стола, что подвиг сам по себе, так как в блоке — 120 арестантов, а четырехместных столов с приваренными железными круглыми табуретами — всего с десяток. Столы сдвинули, получился один восьмиместный.

Обычно охрана столов от посягательств возлагалась на доктора наук и в то же время — бывшего чемпиона Европы по тайскому боксу, отайванившегося техасца Роберта Уэлса, и — на Семёна Бумагина, вора в законе, давным-давно, еще глубоко при Союзе перекочевавшего в Нью Йорк из Минска.

Семён похож на грозно выглядящего, явно бурно пожившего и изрядно потрепанного жизнью семидесятилетнего орла еврейской национальности, с выщипанными перьями. В свое время он пошумел на Брайтоне во время разборок 1970-1980 годов. Сидел он и в Союзе, и по штатовским тюрьмам (в 1999-м — за банк, в 2002-м — за чеки), был дружен с Вячеславом Кирилловичем Иванковым, враждовал с Магаданом, которого пристрелили на Брайтоне вскоре после попыток последнего наехать на многих, включая Сёму, и подмять под себя тот угол Русской Америки. В общем жизнь у Семёна Бумагина была шумная, шебутная, не скучная, хоть и лишенная смысла. Но каждому — свое.
Print Friendly and PDF

пятница, 18 октября 2019 г.

Не зарекайся: Тюремная камера

В другой форме этот текст был опубликован в 2005-м в виде одной из глав книги "Не зарекайся" (издательство "Батькiвщина", Харьков). 
В данной редакции публикуется на Зазеркальях с согласия автора.

Не зарекайся: часть  1   2   3   4  

автор: Владимир Ажиппо 

Автор - харьковчанин Владимир Андреевич Ажиппо, подполковник, психолог, ветеран органов внутренних дел. Более двадцати лет отслужил в различных СИЗО и колониях усиленного и строгого режимов Советского Союза, а после - Украины. Скончался в Лондоне в июне 2017-го в 60-летнем возрасте. Сердце.

Фото: republic

Свобода, глядя беспристрастно,
тогда лишь делается нужной,
когда внутри меня пространство
обширней камеры наружной.

                          - Игорь Губерман


Камеры следственного изолятора бывают двух типов: маломестные и общие. Официально считается, что маломестная камера рассчитана на количество до семи человек включительно, но в жизни это не так, спальных мест в ней может быть больше, скажем, десять или четырнадцать. Число «семь» показывает, насколько чиновники тюремного ведомства далеки от самой тюрьмы. Кровати в камерах всегда двух- или трехъярусные, поэтому спальных мест может быть либо шесть, либо восемь или девять, но семь – никогда.

Для зэков принципиальная разница заключается в том, что в маломестной камере каждому положено спальное место – «шконка». Шконка – это обычная многоярусная кровать (кстати, очень удобная кровать), только вместо пружин в ней стальные полосы. В общей же камере имеются нары – сплошной двухъярусный стеллаж, на котором покатом, вплотную друг к другу, лежат зэки. Интересно, что на нижнем ярусе всегда лежат к стене головой, а на верхнем – ногами. Если, допустим, на восемь шконок никак незаметно не положишь девять зэков, то на нары, рассчитанные на десять человек, можно «воткнуть» и все восемнадцать. И втыкают. Маломестные камеры часто по старинке называют «тройниками». Предположительно, когда-то в них сидело по три человека, впрочем, никто из живых такого времени не помнит. Есть еще камеры санчасти и карцеры, на языке тюремщиков – карцера, на языке зэков – трюм, подвал, яма, чулан.
Print Friendly and PDF

четверг, 3 октября 2019 г.

Новые приключения неуловимых

цикл Желтая стрела: части   2   3   4   5   6   7     10  

автор: Роман Вега 
тюрьма Moshannon Valley, Пенсильвания 

Данная статья является дополнительной, подстраховочной дозой для тех, кому пока не в полной мере помогла вакцинация текстами "Боржоми" и "Суши сухари"

Кадр из фильма "Неуловимые мстители"

В кромешных ситуациях любых,
запутанных, тревожных и горячих,
спокойная уверенность слепых
кошмарнее растерянности зрячих.
          - Игорь Губерман


Те из вас, кто, проживая по городам и весям бывшего Советского Союза, "от Москвы, до самых до окраин", вовсю пользуется Gmail, Yahoo!, Facebook или другими подобными американскими сервисами, и полагает при этом, что их корреспонденция читается только ими самими и их адресатами — несколько ошибаются. Нет, не так. Очень сильно ошибаются.

Вероятно они являются хорошими людьми и добропорядочными гражданами, не преступающими — с их личной точки зрения — никаких законов своих стран, а уж США — тем паче. Почти наверняка, не только в их переписке нет ничего предосудительного, но даже помыслы — чисты и прозрачны.
Print Friendly and PDF

вторник, 1 октября 2019 г.

Частная жизнь тюрьмы Moshannon Valley


автор: Латыш
тюрьма Moshannon Valley, Пенсильвания

Автор – гражданин Латвии, 37-ми лет, по профессии — повар. По запросу США был арестован в Англии в 2016-м. После года английской тюрьмы 
экстрадирован в Соединенные Штаты. Получил шестилетний срок, который и отбывает на время написания этой статьи.


Не в силах внешние умы
вообразить живьем
ту смесь курорта и тюрьмы,
в которой мы живем.
          - Игорь Губерман


В понедельник, 6-го мая 2019-го года, в пять часов прекрасного солнечного вечера, гремя цепями, наша небольшая группка привезенных на тюремном автобусе из аэропорта Харрисбург арестантов доковыляла до входа в R&D (приемное отделение) пенсильванской тюрьмы Moshannon Valley, находящейся в управлении частной корпорации GEO Group. Перед входом внутрь сняли цепи, наручники и кандалы, так что мы шагнули в новую для нас тюрьму почти свободными людьми.

В "предбаннике" заполнили обычную стопку психиатрических и медицинских опросников, после чего, по одному, нас начали зазывать дальше внутрь, за следующую дверь.

Тем временем, заполнявший рядом со мной свои бумаги парень оказался земляком, тоже из Латвии. Ехали мы с самолета в одном автобусе, но по дороге друг друга не заметили, так как усадили нас в разных концах салона. А теперь вдвоем уже веселее.
Print Friendly and PDF