четверг, 1 августа 2019 г.

Улыбка свободы

Текст написан Елисеем Пановым 24 мая 2019 по прибытии в Киев после окончания срока заключения в тюрьме Moshannon Valley, в Пенсильвании

серия Русские сидяттюрьмы Америки

 тюрьма Moshannon Valley, Пенсильвания > тюрьма Клинтон каунти, Пенсильвания > аэропорт Кеннеди, Нью-Йорк > Борисполь, аэропорт  

автор: Елисей Панов 

Автор — сорокалетний украинец Елисей Панов был арестован в Германии в 2015-м по запросу Соединенных Штатов. После череды немецких тюрем в 2016-м был экстрадирован в США, где впоследствии был осужден, и, отсидев полученный срок по пяти американским тюрьмам, в мае 2019-го был депортирован на Украину.

Фото: Unsplash

"Есть, конечно, внешние параметры свободы. Они изложены в Декларации прав и свобод человека: свобода слова, совести, вероисповедания, перемещения и т.д. Но само по себе это слово еще ничего не означает. Варлам Шаламов говорил: "Свободным можно быть и в тюрьме". Он имел в виду свободу внутреннюю, а она от внешних причин мало зависит."
          - Леонид Филатов


Мой штатовский федеральный срок подходил к концу, и в мае 2019-го должен был прозвенеть "звонок". Хотя, по ордеру из Вашингтона, арестовали меня в Германии, и оттуда же экстрадировали в США, сейчас, по окончании срока заключения, депортация готовилась не в Германию, а в страну гражданства, на "родину героя" — Украину.

Конечно, готовиться к такому событию начинаешь сильно "заранее". А всё равно предугадать возможную неготовность в чем-нибудь нелегко.

Ниже — список основных вопросов, которые "мучили" меня за несколько недель до выхода. У каждого свой подобный список, по ситуации с иммиграционной службой (ICE). Но, в целом, общего будет немало.

Итак:
  • Можно ли брать с собой книги, тетради-записи, вещи из хоббикрафта и одежду, еду, кофе?
Никто у меня ничего не проверял в тюрьме Moshannon Valley на выходе, совсем. 
Но еду я с собой не брал, незачем было. Зато, по совету бывалого — Александра Привалова — я взял собой беруши и два пакетика растворимого кофе. Растасовал это дело аккуратно за подкладку своих свежекупленных в тюремном ларьке кроссовок и попробовал прощупать, представляя себя ленивым "реднеком" из Пенсильвании. Остался доволен результатом.
Все, что взял с собой, включая сумку (за которую отдельное огромное спасибо Сереге Сильверу), доехало до Киева без проблем.
Также паковал с собой, под саркастические насмешки соседа через ряд Романа В., зубную пасту, щетку, мыло, карандаши, немецкую масляную пастель фирмы "Faber Castell", накопившиеся за восемь месяцев этой тюрьмы фотографии, недописанную икону Спасителя, начатую мною еще в сентябре 2018-го, но так пока и незаконченную.
— Правильно, Елисей, пастель немецкую нужно вернуть на родину. Мыло — тоже молодец, как раз будет чем в самолете руки помыть, а то и до дому довезешь, будет наконец в доме мыло. Птичка по зернышку. В общем, молодец. Шконку не хочешь с собой забрать? — продолжал насмехаться Роман.
  • Что, совсем не шмонают при выезде?
Вяло, но шмонают. Вы не представляете для них больше интереса, поэтому им нет смысла.
  • Сколько книг можно брать с собой в Клинтон каунти?
В вещах, которые идут в "камеру хранения" — хоть сто. С собой в общий блок — только две. "Библию и ещё одну", как раньше и сообщалось. Если книги на непонятном тюремщикам языке, то автоматически — две, при этом подразумевается, что одна из них — Библия или Коран, или якобы еще что религиозное.
Теперь подробнее о процедуре. Билет домой был куплен заранее родственниками, поэтому я знал дату и предполагал, что меня повезут в ту же county тюрьму, куда везли всех "наших" перед депортацией. И даже надеялся встретить кое-кого там, из ранее отбывших из тюрьмы Moshannon Valley, чтобы передать приветы и угоститься чашкой кофе.

За неделю-две предполагалось отправить "лишнее" (книги, картины, рукописи и подарки) родственникам. Конечно я дотянул до последнего и отгонял мысль, что отправленное в последний момент потеряется. Такие случаи бывали. Во вторник или среду, в тюрьме Moshannon Valley, с 9-30 до 10-30 работает отправка почты в отделении R&D. Можно отправить бумаги, книги, вещи посылкой. Дорого и не очень — зависит от приоритетности отправки. И желания приёмщика. По-умолчанию, если вы не спросите иного, вам будет "предложен" High Priority тариф. Вернее, вас поставят в известность что его будут использовать. Я отказался и попросил отправить мои книги по более дешевому тарифу Media Mail. Мне, нехотя, снизили цену. А в итоге все-таки сняли со счета больше, чем озвучили. Я привык и не удивляюсь. Главное, что почта дошла.

Ночь перед отправкой прошла в написании окончания одной из статей о тюрьмах США, в которых я побывал. Время от времени вспоминал о том, что должен выйти налегке, но в то же время ничего за собой не оставить (приметы плохие, обе) Я раздавал соседям вещи и продукты, и даже час поспал.

Утром пришла тюремная женщина, которая совсем недавно, с отличием, закончила интернациональные "курсы машинистов-бубнильщиков и капитанов пассажирских самолётов", настолько неразборчива была её речь. Только с помощью более опытного и интуитивного Ромы удалось понять, что меня ждут на выходе из нашего блока B-2, в коридоре у вертухайского "пузыря" управления. Обычно за теми, кому "с вещами — на выход!" приходят в три ночи, — будят, требуют и забирают матрац, после чего оставляют в покое еще на пару часов, до пяти утра. Меня же почему-то разбудили в четыре. Может быть просто видели, что в три ночи я ещё писал в тетрадке? Какой кайф, скажите, будить человека, если он не спит?

Фото: ЯПЛАКАЛъ
Попрощались с Романом. Затем провожатые собрали ещё троих (двоих китайцев и мексиканца) и мы все двинули сдавать оставшиеся вещи: бушлат, бутсы и шапку. После чего нас завели в столовую, где предложили позавтракать. Я не люблю неопределенности в дороге, поэтому поел. Китаец постарше ковырнул, но есть не стал. Остальные два попутчика начали резво обсуждать тот факт, что им не подали чего-нибудь посъедобнее. Всё-таки они "уже свободные люди", а их кормят как в тюрьме.

Дальше случилось обычное: меня перепутали с мексиканцем и чуть не увели через “visitation area” на улицу. У мекса релиз был "прямо на улицу". А его чуть не попытались отправить вместо меня. Ну, бывает! Это ведь Америка… Хорошо вообще, что заметили, а то ведь я мог и не знать, кто в какую сторону должен идти. Оказался бы на улице, и стоял, напевая старую песенку группы "Ноль".

Приезжать за этим суровым латиносом никто не собирался, поэтому он поник головой и скис. Ему пообещали "звонок другу" бесплатно, если перестанет рефлексировать. Не перестал.

Итак, на часах 6 утра, мы в R&D (приемное отделение тюрьмы), по разным камерам, отдельно. Охранник лениво сообщает мне, что, раз у меня "билет на завтра", то сначала заниматься будут теми, кого будут дальше держать в заложниках юридической системы США, а конкретнее — отдела иммигрантской политики (ICE).

— Начальник… ну ты хоть скажи, вообще меня повезут в каунти? Или оставят тут на ночь, а утром сразу в аэропорт?
— Повезут конечно. Но могут повезти поздно вечером. У тебя ведь самолет завтра, а у нас есть более важные дела сейчас.

Я помедитировал, спел песню четырёх сторон света (индейцев Лакота, которым отдельный, пламенный привет!), потом поспал. Холодно было на металической лавке, но никто и не обещал что будет легко. Когда проснулся — понял, что остался в камерах "ожидания" один. Попутчики исчезли. Мексиканец, видимо, ушел на улицу.

Китаец, сидевший в соседней камере, поехал в в иммиграционную ICE тюрьму York county. Будет цепляться за возможность остаться в этой, дай ей Бог чего-нибудь хорошего, для разнообразия, стране. Напоследок выяснилось, почему он так подозрительно смотрел на меня, когда одежду "для улицы" раздавали. Перед экстрадицией из Германии в США жена передала мне вещи. Среди них была странная "кенгурушка" (кофта с капюшоном), с надписью "NY CITY Superbusy". Такая же была и у китайца, когда он жил в Нью-Йорке!

Минут через сорок после снов, когда я уже собирался просить бушлат чтобы согреться, за мной приехал маршал. Один-единственный, хотя обычно их всегда двое на одного. Мы сразу друг друга узнали, — этот маршал присутствовал при моем аресте в Германии четыре года тому.

— Как жена в Германии, всё хорошо? — спросил.
— Не дождетесь! — подумал я, но сказал, — Нормально.

Перефразируя Тараса Бульбу, этот маршал мог сказать: "Я тебя арестовал, я тебя и домой отправлю!" Ну и ладушки.

Фото: Search
Лениво осмотрев сумку на предмет выступающих предметов, он заковал мне руки в "браслеты", а ноги — в кандалы. Сумку в таком положении с пола взять нелегко, особенно полную, но я как-то справился, так как на просьбу помочь мне вскинуть её на плечо, маршал посмотрел в абстрактное небо и сказал: "Да тут недалеко, справишься". Сразу за дверями R&D стоял бусик, а возле него, почему-то смущенно улыбаясь, стоял штатный тюремщик Moshannon Valley.

На прощанье услышал "Don't come back.", и мы выехали за ворота. Очень хотелось оглянуться назад, увидеть ребят на ярде, на прогулке. Но вместо этого я только пожелал всем быстрее выбраться на волю, и мысленно всех обнял. Восемь финальных месяцев в тюрьме рядом с людьми, которые делились всем, включая хорошее и плохое, это — не шутка. Хотя и недостаточно долго, по американским меркам тюремных заключений. Уезжая за поворот, ведущий на большую, главную дорогу вспомнил почти забытое, из "ДДТ":
И если вокруг одно лихо,
И привычное нам слишком тонко,
Люби всех нас, Господи, тихо,
Люби всех, Господи, громко…
В Клинтон каунти прибыли в 2:38 после полудня. Мне предложили позвонить на любой номер, чтоб сообщить где я, причем попросили не наглеть. Когда я звонил, вертухай уточнил, что это не Клинтон каунти в штате Нью Йорк, а местный Клинтон каунти джейл, в Пенсильвании. Часов уже не было, поэтому сложно сказать когда мы выехали из тюрьмы Moshannon Valley и сколько времени заняла дорога. Прибытие в джейл я знаю точно, потому что время стоит на браслетике, который мне выдали. И который прилетел со мной, в качестве сувенира.

Маршал уехал, сообщив, что завтра "не знаю когда" приедет за мной, чтобы везти в аэропорт. Далее пошла процедура приемки в тюрьму Clinton county, стандартная, даже немного привычная. Тупя от хронического недосыпа, дежурный пытался меня оформить, и долго не мог поверить, что мне ничего не нужно из моей сумки, кроме книги — подарка от Ромы — The Untold Story of the Ancient Maya. Когда поверил, то так облегченно выдохнул, что я не удержался и рассмеялся.

Потом началось обычное, несмешное. Меня переодели в оранжевый комбинизон и черные кеды, что напомнило о трёх годах в тюрьме Macklenburg county, что в Шарлотте, и даже надели на руку похожий браслетик. Только уже не федеральный (синий), а локально-штатовский (оранжевый). Комбез оказался запачкан в эмульсионную краску, но я ж художник, так что нормально.

Сказав, что это временно, определили меня в "приемное отделение", расположенное слева от входа в тюрьму, — в камеру №3. Это примерно центр коридора, с одной стороны у которого глухая стена, без окон, с другой — пять камер и комнатка-душ, для тщательного осмотра.

Улыбка. Автор: Армин Лотфи.
В камере стоял недоеденный обед предыдущего сидельца, и нижнее место двухэтажной шконки было застелено. Помня про советы "бывалого" Саши Привалова, я забрался на верхнюю. Ну, а вдруг сейчас кого-нибудь подселят, придется нижнюю полку делить с подвыпившим аборигеном? Никого не подселили.

А еще мне дали порулить пультом от телевизора. Что является, по-видимому, фирменным знаком Клинтон каунти, судя по статье того же господина Привалова. Больше по штатовским тюрьмам нигде мне такое не встречалось, — обычно зэкам запрещено прикасаться к пультам, во избежание конфликтов и драк на предмет кто какой канал хочет смотреть.

Дальше меня несколько раз выводили, чтоб "погонять" по процедурным кабинетам. Врачи, со стандартными вопросами, типа: "Алкоголизмом страдаете?" И стандартным ответом из анекдота: "Нет, я им наслаждаюсь!" И всегда в глазах спрашивающего немой вопрос: "Чего вас столько понаехало?!" Потом меня забыли на два часа в комнате ожидания у медицинских кабинетов. Я не обиделся.

Когда вспомнили, было уже около восьми вечера, вечерняя поверка. Человек со странным гаджетом в руках, напоминающим бронированный айпад, видимо недосчитавшись меня в "моей" третьей камере, вычислил, что я "завис" в приемной у медиков, и забрал меня обратно — в камеру приёмного отделения у входа.

— Побудьте немного здесь, мы переведём вас в общее отделение. Скоро.

Принесли поесть что-то, запомнившееся только тем, что в этом съестном наборе был натуральный сахар и почти нормальный чай, необычно горячий для тюрем. Ещё был очень приличный пирог. В тюрьмах принято есть, не размышляя про пользу и вред, не высчитывая калории. В тюрьме просто надо есть, не раздумывая особо над содержимым. После чего прилег "на минутку", ожидая обещанного скорого перевода в "общее отделение".

Разбудили меня утром.
— Если ты собираешься улетать домой, то у тебя есть минут десять на сборы, и пять — на еду.

Собрался я гораздо быстрее, и даже поклевал завтрак — кофе, вчерашний знакомый пирог, и белый хлеб с джемом. После чего все тот же маршал, но уже с коллегой, надел мне наручники, а вот кандалы на ноги надевать не стал.

Выехали часов в девять утра. По дороге успел и поспать, и поглазеть в окно на пролетающую мимо Америку, которую, по Бутусову, я "не видел никогда", и которую, однозначно, не захочу больше увидеть так близко.

В аэропорту один из моих конвоиров спешился и ушел докладывать кому-то о нашем прибытии. Второй — тот, что вёз меня в Клинтон каунти, снял наручники. За всё время они говорили со мной только по необходимости, что меня вполне устраивало. И только тут, в аэропорту, у того, который в Германии при аресте вламывался в квартиру, где тихо спала моя тогда двухлетняя дочь, возник вопрос:

— Ну, каково чувствовать себя свободным?
— Не знаю пока что. Не чувствую ничего.

Что вы можете сказать о месте на котором сейчас стоите? Только то, что вы "где-то". Трудно понять и рассмотреть — "где"? Для этого надо отойти на шаг, тогда будет виднее.

Дождь в Киеве. Фото: Lenta-UA.
Сейчас — я в Киеве. За окном проливной ливень. Небо смывает с улиц злость, страх и глупость, чванливость политиков. И прохожих, уткнувшихся в виртуальное пространство фейсбуков. "А в тюрьме сейчас ужин. Макароны дают…"

В тюрьме — разные люди, но они не прячутся за масками собственной значимости. Незачем. Всех видно. Всё прозрачно. Не всё честно. Но предсказуемо. Этот — явно скоро уйдет в карцер. Тот — интриган, подстрекатель, и просто дурак, считающий себя хитрее всех, что, как известно — верный способ быть обманутым самому. А не получил пока по морде чисто случайно, но все к этому идет. А вот тот — нормальный парень, без комплексов и завихрений. На воле люди так ясно, как в тюрьме, не видны.

В аэропорту к нам не пришел человек, который должен был сопровождать меня и маршалов до борта самолёта. Когда до конца посадки оставалось десять минут, его все-таки нашли.

Перед посадкой маршалы попрощались. Тот, который был при аресте, протянул руку, но я в ответ махнул неопределенно. Не со злости, нет. Просто я уже жил другими мыслями, и в моём "здесь и сейчас" не было места для этого служивого. Ему не впервой.

Фото: X-team
Он отдал мне конверт с паспортом и выписками из моей истории жизни в США, после чего начались обычные посадочные хлопоты. Место, которое мне забронировала семья (люблю смотреть в окно), переназначили. Дали вместо него место 32Е, в самом конце салона. Одно из тех мест, которое используется для перевозки заключенных маршалами. Рядом, через пустое сидение, сидел хасид-ортодокс.

В самолете авиалиний МАУ качество сервиса оценить я не смог, — просто не собирался его оценивать, приоритеты изменились.

Спать не получилось — смотрел фильмы, новости, слушал джаз. Разве тут уснёшь?

В Борисполе спокойно прошел по длинным коридорам терминала, постоял в очереди к окошку с зеленым лайтбоксом: "Ukrainian citizens", и был остановлен только раз. Девушка на паспортном контроле посмотрела на фотографию, потом, серьезным взглядом, на меня. Потом вдруг улыбнулась и сказала:
— Вы непохожи. Улыбнитесь.

Я вышел из дверей в толпу… И сразу увидел близких людей и их счастливые улыбки.

И улыбнулся.

Взрыв радости. Фотограф: Слава Ведер, 1973-й.
- - -

Подготовка публикации: Lea. Логистика и сканирование рукописи: Solo. Подбор и обработка иллюстраций: Лилия Васильева, EW7L. Жесткое редактирование и цензура текста Елисея: Роман Вега.

- - -

Все статьи Елисея Панова >>

- - -

Статья опубликована в рамках серии "Русские сидят"  ("русские" - в смысле языка), освещающей опыт тех, кто находился или находится в заключении по тюрьмам стран мира. Вам есть что рассказать? Дайте знать

Print Friendly and PDF

2 комментария:

  1. Елисей Панов, Киев1 августа 2019 г. в 18:45

    Некоторые уточняющие нюансы:

    Маршалы довели меня до борта самолета, до дверей. Автобуса на самолет не было, посадка прямо с терминала. "Руку жали" у дверей самолета, и смотрели как я захожу.

    Посадочный талон берут маршалы — после того как вся очередь прошла, то есть когда мы остались одни. Впрочем, было еще пару человек из опаздывавших. А мне на руки этот посадочный талон отдали перед дверями в самолет. До этого все остальные действия — проход таможни и т.п. — шли под контролем маршалов, а кроме того постоянно присутствовал рядом то ли погранец, то ли аэропортовский полицейский.

    Возможность перескочить/зарегаться на другой рейс отсутствовала — каждую секунду был под наблюдением у маршалов, да и не задавался такой целью.

    Смартфон/мобильник потенциально, наверное, можно было попытаться купить в аэропорту. Но деньги, до последнего момента, были в конверте у маршалов. Пришлось бы просить их. Я не спрашивал, а конверт с деньгами развернул только в самолете, когда покупал кофе.

    С друзьями или адвокатом пересечься перед отлетом... Не имею понятия можно ли — разрешено ли это маршальскими правилами по процедуре выдворения из страны. По сути, основная задача маршалов — выпереть тебя из страны, причем — именно на твой рейс. Да и бывают ли другие варианты? На борту украинских авиалиний я уже на территории страны. А если летишь через какую другую страну, с пересадкой, то они должны тебя сопровождать, как вот было с Тимуром, через пересадку где-то, до Тбилиси, в наручниках всю дорогу.

    Дьюти фри был доступен, вроде бы. Когда меня вели к гейту, то по дороге мы его проходили, но, снова же, ни денег, ни посадочного талона, ни документов в тот момент на руках у меня не было.

    Скучаю по нормальным людям. Киев суетливый очень. Ребятам всем большой привет.

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Привет Елисей, хотел бы спросить у тебя кое что но не тут, чиркни мне пож...
      nunca13@ukr.net

      Joseph

      Удалить

Пожалуйста, указывайте свое имя (уж какое укажете).